Алла Пугачева дала интервью продолжительностью почти четыре часа. Она впервые подробно рассказала об отъезде из России после февраля 2022 года, о встрече с Сергеем Кириенко и давлении на семью. «Мы собрали чемоданчики, позвонили папе, сказали, что выезжаем», – вспоминала она, добавив, что объявить «иноагентом» могли и ее саму.

«Подождите, вы бы хоть предупредили, что нет уже свободы слова», – сказала Пугачева Кириенко.

Примадонна резко высказалась о певце Шамане. По ее словам, она верила в его талант, но «бабло победило добро». Она добавила: «Есть успех, есть красота, есть деньги, слава, но нет в человеке любви».

О браке с Максимом Галкиным Пугачева сказала как о «настоящем счастье» и отметила, что «у него удивительный талант – любить меня, любить семью и беречь меня». При этом она признала, что три ее брака были «помощью друзьям», а настоящими считает только первый и последний.

«Первый с Миколасом Орбакасом и последний с Максом. А вот эти три посередке – это была помощь другу», – призналась Пугачева.

О политиках певица говорила с болью. Она призналась, что голосовала за Путина, но «очень напряглась», когда после гибели «Курска» президент не приехал утешить родственников. Горбачева же она назвала человеком, который умел признавать ошибки и «хотел людям хорошей жизни».

Примадонна также вспомнила Бориса Ельцина: «После этой встречи напились. „Какой классный чувак!“ – сказал Крутой. Ну, классный не классный, а у тебя была такая роль правителя…»

Завершая разговор, Пугачева обратилась к зрителям: «Ребята, научитесь говорить правду. Надо молиться на мир, а не смаковать войну».

Интервью подробнее.

Об отъезде из России

(В феврале 2022 года) Максим был за границей, я дома, и мне нужно было поехать на лечение в Израиль. Они меня просто спасли тогда, потому что там был доктор, который мне был очень нужен. Как только я уехала, такое началось! Этот священник дурной, (протоиерей Андрей Ткачев): «Какое счастье! Очистился воздух! Она уехала!» Я и не собиралась уезжать. Думаю, ну, наверное, это просто его мнение. Потом, поскольку мы против войны, накинулись какие-то люди, писали в Останкино сплошные оскорбления. Ну раз не нравится, начинаешь думать, что тут делать тогда.

Мои друзья мне сказали: «С тобой хотят поговорить». А Макс-то уже высказался к тому времени.

Поговорить хотел Кириенко. Сережу я знала, всегда к нему хорошо относилась. Думаю, ну хорошо, пойду поговорю. Может, че подскажет. Спросил, чем недовольна. Сказала, что недовольна вседозволенностью. Я могу отказаться от всего, все пережить и все мимо ушей пропустить, но меня очень волнует вседозволенность в сторону нашей семьи. Я считаю, что это очень плохо, потому как они порепетируют на нас и я волнуюсь за вас.

Он спросил: «Собираетесь уезжать?» Я ответила, а чего мне уезжать. Он говорит, да и правда, я тут почитал… А у него на столе — все материалы про Макса, что он сказал, как он высказался. (Кириенко говорит): «Это понятно, на эмоциях человек, он такой чувствительный, он же артист. Так что я не вижу никакого повода вам волноваться». Я говорю: «Подождите, вы бы хоть предупредили, что нет уже свободы слова». Он говорит не волнуйтесь, все нормально. А я чую, что-то не то. В воздухе что-то висело. Я даже его поцеловала. Сказала: «Пока, Сережа». И знала, что уже с ним вряд ли встречусь.

И было так приятно и подозрительно, что все оказалось так легко. Все организуем, посмотрим, запретим. Живите спокойно, вы наша национальная гордость. Я на крыльях поехала в гости к Игорю Николаеву, там был Игорь Крутой. Я говорю: «Игорек, слушай, есть нормальные люди! Вот Кириенко! Я просто в восторге! Как он все правильно понимает!» (Смеется.) Через два дня Максиму Галкину дали «иноагента».

Естественно, мои друзья, которые меня туда привели, сказали: «Не думай ни о чем, просто у власти пока нет контакта с Минюстом». Как-то странно. И мне пришлось подумать на эту тему. Я — ладно. Но когда дети пошли в школу после этого, после того как папу прозвали «иноагентом», дети люди «добрые» — они начали троллить. Потому что вы дети шпионов, ваш папа «иноагент». Мы собрали чемоданчики, позвонили папе, сказали, что выезжаем. С собой у нас было 30 тысяч долларов, которые можно провезти. И уехали в Израиль.

Скажу честно, это была такая острая боль для меня, что это так происходит. Я написала: объявите меня тогда тоже «иноагентом». Потому что я не понимаю, почему мнение людей неглупых так пресекается. В государстве должны быть разные мнения. Иначе как ты решишь правильно, если у тебя только одно мнение?

О Шамане

Он даже не мог меня поддержать, хотя бы в одном смысле. Когда сказали, что, типа, я выгнала его с «Фактора А». Ну скажи, что это неправда! Ярослав, ты вспомни, народное голосование было. И понравился им не ты…

Я была абсолютно уверена, что это настоящая звезда, у него харизма. Я же не слепая была, я же вижу, что голос сильный, пацан такой скромный, его образ меня подкупил… И я очень верила в него, и я не ожидала, что он превратится вот в такого певца. Я думала, что весь мир будет перед ним, потому что он исполнитель потрясающих русских народных песен. Весь мир бы у него в ногах бы лежал, потому что это вечное творчество…

Сейчас мне, конечно, смотреть на это больно, но бабло победило добро. Надеюсь, я не перекрою кислород этими словами, но я всегда говорила то, что я думаю. Человек добился того, что он хотел. Он талантливый человек. Но я не думала, что он настолько прагматичен.

И песни, которые он поет, я чувствую, что это как кимвал звенящий. Очень хорошо написано. Есть успех, есть красота, есть деньги, слава, но нет в человеке любви. «Я русский» или «Встанем» — это произведения патриотические, нужные по мнению… людей.. Но любовь — это Бог, это что-то священное. А песни — это не слова и музыка. Если ты туда не добавишь любви, это не дойдет до людей все равно. Как бы ты ни старался, как бы ты громко ни пел, как бы ты ни двигался. Надо не просто креститься в церкви, а надо освящать каждую песню своей душой, любовью к зрителю. Не к успеху — успех он придет тогда и так, а любовью к людям, перед которыми ты поешь…

Я знаю, куда он может смотаться. Кандидат в депутаты! Это в меньшем случае. Он уже будет при министре культуры или в управлении администрации президента.

О браке с Максимом Галкиным

Это настоящее счастье. Я не могу даже говорить об этом. У него удивительный талант — любить меня, любить семью и беречь меня. Ты понимаешь? У меня все-таки много было браков…

Я влюбилась, и все. Поняла, что это то, что нужно. И он понял. Это было странно, даже иногда непонятно мне самой, как так получилось, — абсолютная гармония. Мы в каких-то одинаковых семьях росли — ну я раньше, конечно, он позже, — но у нас абсолютно то же воспитание, какое-то отношение, благородство. Речь не только о какой-то половой связи, но и о дружбе, понимании, и поддержке.

Что такое семья? Это же не только секс, правильно?

— Личная жизнь есть после 50?

— Есть. И есть разные способы получать удовольствие, чтобы возраст не мешал.

О других браках

У меня было два настоящих брака. Первый с Миколасом Орбакасом и последний с Максом. А вот эти три посередке — это была помощь другу.

Стефановичу нужна была прописка. Для этого нужно было три года прожить в Москве женатым, то есть жениться на ком-то… С Евгением Болдиным хорошие были отношения, близость такая была, я его обожала, он такой красавчик был. Но тоже не любовь, мы не слишком подходили друг к другу. Его перестали выпускать за границу. Мы сходили в Октябрьский райком партии и спросили почему. Нам ответили: «Вы показываете своим примером неправильный образ жизни, что вы не замужем».

— На этом моменте мы с вами познакомились…Я брала у вас интервью, а вы мне сказали, ну спроси, спроси что-нибудь про Филиппа. А мне так было неловко. И я спросила, зачем вы вышли за него замуж?…Мне казалось, что можно выйти замуж за Филиппа Киркорова только от отчаяния.

— Ну, в принципе, да. Меня забодали. Моя мама, пока была жива, говорила «Помоги Филиппчику». Его бабушка, которая дружила с моей мамой: «Помоги Филиппчику».

— А он нуждался?

— Это было еще с подросткового возраста. Я знала его маму. Я не любила Бедроса, но Виктория была, конечно, грандиозная женщина.

Она болела раком. И у нее была безумная, просто сверхъестественная любовь к Филиппу, мне тогда непонятная. Это тоже особая история, потому что она умирала. Я приехала к ней, она мне ставит кассету, а он там пел какую-то песенку в штанах в горох, в перьях. Она говорит: ну что это? Ну подскажи ему, подскажи ему что-нибудь. Когда она уже совсем плохая была, она сказала: прошу тебя, не оставляй его, помоги ему, будь с ним, будь как мать ему. Тяжело вспоминать.

Когда ее увозили уже на операцию, помню, как она бросила на него последний взгляд. Это было очень тяжело. Так как-то решили, что я буду помогать ему. Я думала, что года за три подниму его.

— Но можно же было не жениться.

— А как иначе? Если говорят, что роман с Пугачевой, то знают все…Это сразу привлекает внимание. Ход примитивный, конечно, но очень хорошо работал в то время. Он не может быть на меня в обиде, я ему дала все, что могла.

О Ельцине и Горбачеве

К Ельцину, уже когда он ушел, мы как-то с Игорем Крутым пришли в гости. И, честно тебе скажу, после этой встречи напились. «Какой классный чувак!» — сказал Крутой. «Какой же он классный!» Ну, классный не классный, а у тебя была такая роль правителя… Правители тоже делают ошибки, некоторые переосмысляют их, а некоторые нет. У некоторых нет мужества признать ошибку, нет мужества покаяния…

Горбачев был человеком, который мог ошибиться и ошибался, но он переосмыслиал это все и говорил: «Это неправильно». Может быть, ему не хватало чего-то сногсшибательного, гениальности какой-то, но он действительно хотел людям хорошей жизни, спокойной, счастливой и радостной. Что-то не получилось, что-то получилось. У нас было время порадоваться. Это было время радости и созидания.

О Путине

Я долго думала, ведь Путин не глупый человек, я же его знаю. Я не то что за него агитировала, я голосовала. Я была в таком восторге. Думаю, ну вот, наконец. Он говорил потрясающе правильные вещи. Даже про Украину. Вообще все то, что я думала, он это говорил. Это просто кумир. Какой человек!

— А в какой момент вы про него поняли, что это не тот человек, за которого вы бы хотели и голосовать, и агитировать?

— Очень я напряглась, когда «Курск» потонул. Я думала, сейчас прибежит из Сочи всех утешать, а он не приехал. Ты не представляешь, как мне жалко, что вот это все происходит. Потом все кончится опять, нормально все будет, да? А людей уже не вернешь. Поломанные судьбы. Беда.

О Никите Михалкове

Я его обожаю. Я его люблю (несмотря на то, что он обо мне говорит). Это вынужденная позиция.

— То есть вы думаете, он говорит то, во что не верит?

— Нет, конечно. Он гораздо тоньше. Но он пошел в отца — тот, может, и не верил, но очень поддерживал. Он знал, что вот так надо. Но все равно я думаю, что ко мне он тоже хорошо относится, несмотря на то, что говорит. Время такое, понимаешь. Время. Никита Сергеевич, Никитушка, я тебя очень люблю. Не болей, я знаю, что у тебя кое-что болит. Будь здоров и радостен.

Зрителям

Спасибо вам за счастье общения с вами. Спасибо вам за взаимную любовь и поддержку за все годы, за все эти полвека. Спасибо вам, что вы и сейчас рядом со мной. И не надо мне даже говорить, молчите, я это знаю.

Тяжело. Я их люблю. Я их люблю, я страдаю за них. За них переживаю — как это они так живут? Им скажут, что вот это хорошо, они гордятся этим. Истории не знают, гордятся историей. Не знают, что у нас с медициной, гордятся здравоохранением. Вот это показушное все — это, конечно, трагедия. Мы за! Мы за!

Ребята, научитесь говорить правду. Научитесь стремиться к хорошему, доброму, красивому. Ничего не надо разрушать, надо созидать. Надо молиться на мир, а не смаковать войну. И не надо думать о плохом и плохо о людях, если вы их не знаете.

Анекдот в советские времена ходил, не сегодняшний. Объявили по всей стране всем в десять утра быть на Красной площади. Что такое? Вешать будем всех! Вопросы есть? Есть. Что за вопрос? Веревки свои приносить или выдавать будут? Вот. Такой терпеливый народ. На все готов.